Трансформация концептуальной схемы «политика и Интернет» в постглобальном контексте

Мартьянов Д.С. Трансформация концептуальной схемы «политика и Интернет» в постглобальном контексте // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. Научный журнал. Том 8. № 3. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2012. - С. 160-169.

160

Д.С. Мартьянов

ТРАНСФОРМАЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ СХЕМЫ «ПОЛИТИКА И ИНТЕРНЕТ» В ПОСТГЛОБАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ

Аннотация статьи. В статье рассматриваются технологические и политические факторы влияния на гражданское общество и национальное государство. В этом ключе автором ана­лизируются феномен Веб 2.0, тенденции постглобального развития современного мира, кон­цептуальные схемы «старого» и «нового» Интернета. Специальное внимание уделено транс­формации политического участия в Интернете и политическому протесту. Автор выделяет точку перехода от виртуальной политики к реальной политике в Интернете и делает прогноз о наиболее вероятных векторах развития политики в сети Интернет.

Ключевые слова: Интернет, гражданское общество, национальное государство, глобализа­ция, киберкультура.

 

Концептуальная схема «Политика и Интернет» имеет уже довольно продолжительную исто­рию. Сеть Интернет продуцирует новые идеи и идеологии, меняет содержание отдельных концептов и категорий, способствует формированию новых дискурсов. Вместе с тем проис­ходят изменения в отношении политических акторов к информационным сетям, что в свою очередь оказывает влияние на содержание феномена Интернета. В определенный момент и сам Интернет стал оказывать влияние на содержание политических процессов.

Эти изменения обусловлены не только стремительным развитием Интернета как технологии, но и важными процессами внутри политической сферы, которые преобразили наполнение та­ких базовых для политики категорий как государство, политические партии, гражданское об­щество, что не могло не сказаться и на содержании самой политики как феномена. Эти пере­мены обусловлены как объективными причинами, связанными с демократическим транзи­том, глобализацией, так и взаимообусловлены параллельным развитием политического про­цесса и сети Интернет. Соотношение Интернета и политики в значительной степени обуслов­лено и телеологией самого Интернета. В качестве двух противоположных векторов развития сети необходимо выделить развитие виртуальной реальности как самодостаточной Природы-2 и конвергенцию пространств виртуальности и реальности.

Наиболее существенные изменения мы постараемся рассмотреть на примере двух ключевых политологических категорий: гражданского общества

161

и государства. В рамках категории "гражданское общество" применительно к Интернету интересным пред­ставляется рассмотрение концептов гражданин и нетизен.

Понятие гражданственности, равно как и понятие гражданского общества, тесно связано с институтом демократического государства. Как отмечает П. Манан, государство необходи­мо, чтобы гражданин осознавал себя таковым, для отражения и субъективации современной свободы (Манан, 2004, c. 51). Трансформация института национального государства в ин­формационном обществе играет существенную роль в изменении роли, места и сущности гражданского общества. С.В. Тихонова отмечает, что «население Интернета, строящее соци­альные отношения по специфическим правилам "всемирной паутины", заведомо обречено на участь бипатридов» (Тихонова, 2007, с. 60.)

Изучение политических феноменов, связанных с сетью Интернет, дополнило категориаль­ный аппарат, связанный с гражданским обществом, дефиницией «нетизен».

Нетизены – граждане сети. Т.е. люди, ощущающие себя вне рамок какой-то конкретной стра­ны, находящиеся в постоянном общении с людьми, проживающими в других географических точках, посредством Интернета, граждане Мира. Нетизены, в отличие от космополитов, ко­торые существует «над обществом», имеют определенную привязанность к отдельным соци­альным группам, т.к. могут быть интегрированы в виртуальные сообщества.

В то же время термин нетизен содержит в себе характеристики активизма, что сближает тер­мин «нетизен» с термином «гражданин». В научную литературу понятие «нетизен» было введено М. Хаубеном(Hauben, www.columbia.edu/~rh120/) который выделял два значения термина «нетизен». В широком смысле нетизеном является любой человек, использующий сеть. Однако Хаубена не удовлетворило такое значение. В узком смысле Хаубен говорил о том, что нетизены – это люди, которые решили «посвятить время и силы для создания Сети, как новой части нашего мира, лучшего места». Нетизены противопоставляются им лёркерам – безучастной интернет-аудитории, а также людям, которые ведут в Интернете бессодержа­тельные домашние странички. Нетизены «заботятся о Сети». При этом важно заметить, что Хаубен видел растущую угрозу нетизенам в виде «коммерциализации и приватизации Сети».

Важно выделить и еще одно существенное отличие нетизенов от граждан. Нетизены – это не просто «люди в Интернете», но и своего рода особый класс. Д.Н. Песков отмечает, что класс нетизенов «становится основной движущей силой нового революционного

162

процесса», с большим успехом влияющим на процесс принятия решений (Песков, 2003, с.53). Это класс, имеющий свою собственную, пускай и весьма аморфную, идеологию, заключающуюся во всестороннем участии в развитии Интернета.

Таким образом, понятие нетизен, как и гражданин, имеет два значения – формальное и сущ­ностное. Однако сущностная природа нетизена, в отличие от гражданина, не является поли­тической. Даже когда говорят о техномеритократической культуре, подразумевают, что иерархия нетизенов является по сути скорее научным признанием, чем политическим. Нети­зен в первую очередь заботится о технологическом развитии сети, нежели об участии в пуб­личной политике.

Такое положение вещей связано прежде всего с особенностями киберкультуры, базирующей­ся на идеях киберпанка, однако его можно также считать крайним проявлением либерализма и индивидуализма. Как отмечает В.Ю. Сморгунова, «либерализм... стремится, сам того не осознавая, к отрицанию политического,.. потому что является идеологией последовательного индивидуализма, что противоречит… социальности политического»(Сморгунова, 1996, с.26). Нетизены-индивидуалисты, правда, вовлечены в социальные процессы, однако не на уровне традиционных социальных групп, участвующих в реальных политических процессах, а на уровне виртуальных сообществ, где и сам политический процесс носит имитационный, виртуальный характер.

Таким образом, до Веб 2.0 Интернет можно было охарактеризовать как довольно аполитич­ную среду, но только если понимать под политикой деятельность традиционных институтов «реального мира». Нетизеновский Интернет был вполне политичен в том смысле, что он имитировал политический процесс в рамках виртуальных сообществ, онлайновых миров и виртуальных государств.

Это логично укладывалось в процесс уменьшения роли национальных государств, вызван­ных процессами глобализации.

Интернет до середины первого десятилетия XXI века представлял собой преимущественно виртуальный мир. Социальное в Интернете подменялось имитацией социальных отношений в виртуальных сообществах, возникновением новых виртуальных социальных статусов на основе меритократических идеалов. Очевидно, что государству в таких условиях станови­лось фактически невозможно вовлекать в участие в электронной демократии интернет-личи­ны своих граждан, для которых реальная политика переставала играть существенную роль.

В то же время нельзя говорить о том, что политический процесс в Интернете отсутствовал как таковой.

Согласно Э. Тоффлеру гражданское общество, состоящее из гибких и мобильных образова­ний,

163

в отличие от государственных бюрократических структур, является одним из самых быстро изменяющихся институтов(Тоффлер, 2008, с.56). В таком случае именно гра­жданское общество в Интернете должно ставить вопросы об электронном участии, перехо­дить к «электронному гражданству», однако политический Интернет не стремится созидать институты реальной политики. Его основная роль в такой политике – это протест.

Нетизен, изначально ощущающий себя вне рамок государства, сопротивляется, когда власть пытается его вернуть в рамки государства-нации. Наиболее известной политической акцией сетевого «гражданского общества» в 1990 гг. стала вовсе не попытка построения электрон­ной демократии «снизу», а акция протеста в 1996 г., связанная с введением т.н. «акта о благо­пристойности» и приведшая к возникновению «Декларации независимости киберпро­странства». Интернет-сообщество в резкой форме заявило о том, что не желает быть регули­руемым традиционными политическими институтами. Реальная политика, как и долгое вре­мя реальная экономика, были отвергнуты подавляющей частью пользователей Интернета.

Неконструктивный, протестный характер политического процесса в Интернете затрудняет отстаивание интересов интернет-сообщества. Поэтому примеров создания политических ор­ганизаций через Интернет довольно немного. Успешными примерами являются отчасти пи­ратские партии. Но даже они используют в качестве своих главных лозунгов протест. Таким образом, виртуальная политика включала в себя либо имитацию политического, либо его от­рицание.

Исследователи политических процессов в Интернете отмечают, что в 1990-е гг. в условиях глобализирующегося мира, ставился вопрос об увядании государства как института (см.: Everard, 2000, p.3). Именно процесс глобализации ослаблял национальные государства в ка­честве акторов, способных регулировать в т.ч. и Интернет, на тот момент являвшийся «ни­чьим». Однако начало 2000-х гг. переменило вектор процессов глобализации. Л.В. Сморгу­нов отмечает определенные трансформации, связанные с постглобальным миром, формиро­вание которого началось после 11 сентября 2001 г. Терроризм и мировой финансовый кризис показали, что без государства невозможно противостоять ряду угроз. Эти процессы стали на­чалом возрождения национального государства, но вместе с тем ясно, что оно уже не может использовать старые, доглобальные методы управления(Сморгунов, 2009, с.79). Возникает вопрос о месте возрождающегося национального государства в сети.

164

Д.Н. Песков говорит о вопросах регулирования Интернета как о главных «вопросах Второго модерна». Они связаны с идентификацией личности. Он замечает, что в экстраполируемой на реалии постмодерна формуле власти Даля («А заставляет X поверить в то, что X и есть В из формулы Даля, а В подчиняется A») появляется противоречие (Песков, 2003, с.54). В Ин­тернете действия осуществляются не человеком, а его виртуальным альтер-эго. Этот вопрос снимает в середине 2000-х гг. Веб 2.0 - технология вовлечения неподготовленных пользова­телей в производство контента. Это приводит к бурному росту сети.

В короткие сроки Интернет наводняется огромным числом людей, не имеющими понятия о киберкультуре. Происходит колонизация сети неофитами-варварами, а затем «схлопывание» виртуального и реального. Социальность убивает виртуальность.

Одной из причин «массовизации» Интернета можно считать и политический курс борьбы с цифровым неравенством — одной из немногих сетевых проблем, которой уделялось особое внимание со стороны политиков. Формулировка проблемы носила либеральный характер: подчеркивалось, что цифровое неравенство способствует дискриминации меньшинств(Hughes, 1999, p.157). Данная политика испытывала определенную критику(Горный, www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/digital_divide.html), однако следует признать, что именно она стала одним из важных факторов массовизации Интернета и становления технологий Веб 2.0.

Веб 2.0 создает точку бифуркации. Либо его дальнейшее развитие приведет к смерти «старо­го» Интернета, появлению постИнтернета(Nakamura, 2008, p.94), либо же Интернет «перева­рит» новые тенденции и вернется, хоть и в измененном виде, к имевшейся киберкультуре. Сам Веб 2.0 в этом смысле противоречив. Если для социальных сетей характерны принципы постИнтернета, то для блогов более характерны как раз черты «старой» сети. ПостИнтернет создает новую концептуальную схему, которая наполняет изучение политики в Интернете новым содержанием.

Блоги, появившиеся раньше, в большей степени соответствуют традиционным ценностям Интернета, которые были разделяемы нетизенами: анонимность, виртуальность, активность, индивидуализм и т.д. Пополнение интернет-сообщества новыми членами сопровождалось расширением электронного фронтира за счет социализации неофитов(Войскунский, 2001, C. 64-79). Каждый новый пользователь проходил новую социализацию в Интернете, изучая но­вые нормы поведения и приобщаясь к ценностям интернет-культуры.

165

 

Таблица. Содержание концептуальной схемы «Политика и Интернет» на разных этапах развития сети Интернет

Критерии анализа

«Старый» Интернет

ПостИнтернет

Вовлечение

Собственная инициатива

Приглашение, политика преодо­ления цифрового неравенства

Приватность

Анонимность

Прозрачность

Идентичность

Виртуальная личность, соци­альный конструктивизм

Реальная личность, примордиа­лизм

Статусы

Новые (виртуальные) соци­альные статусы

Переносимые традиционные со­циальные статусы

Идейное наполнение

Киберпанк, сетизм

Традиционные идеологии

Связи

Связи «по интересам»

Реальные связи + связи «по ин­тересам»

Информационная на­сыщенность

Информация превалирует над связями

Связи превалируют над инфор­мацией

Индивидуализм-кол­лективизм

Индивидуализм

Коллективизм

Контроль

 

Цифровой синоптикум

Добровольный цифровой паноп­тикон

Подход к роли Интер­нета

Конструирование про­странства, Интернет как среда

Интернет как средство комму­никации

Целевая аудитория

 

Рассчитан на «поколение Ин­тернета», интеллектуалов

Рассчитан на менее активные возрастные группы, на массы

Пространство

 

«Электронный фронтир», открытость

«Силосная башня», замкнутость

Активизм

Нетизен

Лёркер / Электронный гражда­нин

Вектор развития

Глобализм

Постглобализм

Политика

Виртуальная киберполитика, имитация

Электронная политика, элек­тронное участие

Социальные сети предлагают другой, пусть и не новый, подход к феномену Интернета как такового. Они рассматривают Интернет прежде всего как обычное средство коммуникации, а не как Природу-2. Создание социальной сети – это перенесение уже существующих социаль­ных статусов в интернет-пространство. Виртуальность заканчивается. Индивиды лишены возможности конструирования идентичности, иначе социальная сеть предпримет против них

166

санкции. Место анонимности уступает прозрачность, теперь каждый человек представляет самого себя.

Социальные сети отменяют главную цель Веба 2.0. - производство контента. В отличие от Википедии они являются скорее парком развлечений, нежели фабрикой мысли. Социальные сети воспроизводят социальные связи и дублируют социальную иерархию. Интернет пере­стает быть копией небытия, становясь дубликатом реальности. На смену безликим анониму­сам, пользователям, скрывающим за аватарами все, что связано с их реальной личностью, в сеть приходят уже установившиеся в реальном мире социальные отношения и институты. Возвращаются категории пола, этничности, возраста, успешности, известности. А главное: люди становятся узнаваемы, идентифицируемы однозначно, а потому они уже не могут аб­страгироваться от части своих статусов и ролей. Они вынуждены повиноваться институцио­нальным нормам комплексно. Социальная сеть возвращает их в старую систему социальных координат, сводя воедино виртуальную и реальную личность. Но самым главным послед­ствием возвращение реальных статусов является то, что реанимированная социальная иерар­хия привносит в Интернет главный элемент существования политического — власть.

При этом пользователи социальных сетей, как правило, в терминологии М. Хаубена, являют­ся ничего не производящими лёркерами. Администрация социальной сети не требует от них ничего, кроме присутствия в сети и «доносов на себя» в виде публикуемой в профиле личной информации о самом себе.

Если блоги представляли собой «паноптикон наизнанку», синоптикум (Mathiesen, 1997, P. 304-325) - место, где каждый может следить за публичной медиа-фигурой, то социальная сеть возвращает пользователя на место. Теперь он находится в стеклянном доме, просматри­ваемым тюремщиком-администратором.

Бизнес очень быстро осознал преимущества социальных сетей перед другими типами вирту­альных сообществ. Социальные сети создают новые возможности для таргетированного мар­кетинга. Теперь настала очередь государства. При этом администрация социальной сети ско­рее всего будет сотрудничать с любой политической властью, как это уже делают другие коммерческие структуры вроде Google и Yahoo!, добровольно выдавающие информацию об анонимных блоггерах властям Израиля и Китая, соответственно.

Нетизены как явление уступают место новых хозяевам Интернета и новой структуре сети. Интернет следуя новой логике постглобальности все больше возвращается в рамки нацио­нального государства, создавая внутри себя дубликаты социальной структуры этого государ­ства.

167

Конечно, данный процесс не является столь уж однозначным и непротиворечивым. Хотя изобретатель Всемирной паутины Т.Бернерс-Ли справедливо отмечает, что социальные сети становятся «закрытой силосной башней контента», и «чем более широко используется подобная архитектура, тем больше Интернет становится фрагментированным и тем меньше у нас единого общего информационного пространства»,(Berners-Lee, www.scientificamerican.com/article.cfm?id=long-live-the-web) социальные сети не способны полностью запереть пользователя в этой башне, а конкурирующие технологии, вроде Твит­тера, напротив, создают крайне открытое с точки зрения ссылок на информацию про­странство. Пользователь все еще имеет выход во внешний мир – бескрайние просторы Ин­тернета, из которых он имеет возможность почерпнуть еще не умершие интернет-ценности, идеи и культуру. Таким образом, часть пользователей представляют все еще ценность для «электронного фронтира».

Это приводит и к тому, что сами социальные сети вынуждены приспосабливаться под об­щую интернет-культуру. Они не гнушаются создавать возможности для свободного файло­обмена, добавляют в сервисы возможности для создания содержательного текста и т.д. Ко­нечно, однако, это не меняет их сути, поскольку социальные сети гораздо более уязвимы в плане контроля над ними со стороны государственных структур.

Также Интернет становится средством организации акций протеста — от уличных акций, митингов, демонстраций, до беспорядков и революций. Но уже сейчас очевидно, что и меры контроля со стороны государства будут усиливаться как в демократических, так и в автори­тарных странах.

Но главным вопросом, от которого зависит судьба сети, является сам подход к политике в сети Интернет. В начале прошлого десятилетия вектор развития концептуальной схемы «По­литика и Интернет» виделся совершенно иначе, нежели мы это видим сейчас. Д.Н. Песков отмечал в 2003 г., что «ползучее разрастание сетевых форм представляет собой безусловную угрозу традиционному пониманию политики как совокупности отношений по поводу власти». Песков обращал внимание, что власть вписывается в новые культурные коды. По­средством кодов принимаются решения на уровне институтов, «что в свою очередь приводит к разрыву с политической логикой традиционных институтов». На основании этого Песков делал вывод, что «чтобы обеспечить свое существование, институты должны перестать быть собой, утратить свою статусную природу». «Интернет очень быстро стал важным фактором мировой политики, средством создания глобального общества» (Песков, 2003, С. 46-55). Но вектор сменился.

Вариантов развития ситуации видится несколько. Наиболее вероятен вариант дальнейшей фрагментации Интернета. Уже сейчас мы можем видеть это на примерах социальных сетей, создания нелатинских доменов верхнего уровня и мер, принимаемых национальными прави­тельствами, по контролю в сети.

Вероятной такая модель представляется и с точки зрения логики идентификации электрон­ных граждан. Киберкультура во многом напоминает контркультурные движения 1960-х гг., поэтому логику эволюции идентичности в Интернете можно соотносить с ними. Сначала происходит рождение контркультурной идентичности-«антитезиса», противостоящей сло­жившимся нормам. Но поскольку существующая в реальном мире идентичность-«тезис» сильнее, то когда происходит «схлопывание» двух идентичностей и возникает идентичность-«синтез», то основывается она все-таки в большей степени на «тезисе», отвер­гая несовместимые черты идентичности-«антитезиса». Причина тому в самой природе вто­рой идентичности, являющейся протестом, антитезисом, не предполагающем четкой конструктивной программы, мечтой в противовес реальности.

Вторым вариантом развития является обратная волна виртуализации. Дело в том, что Интер­нет развивается крайне динамично. Одна технология быстро сменяет другую. Веб-ресурсы выходят из моды менее, чем за 5 лет. Вполне вероятно, что вскоре это ожидает и социальные сети.

Также возможна и новая волна глобализационных процессов. В этом случае, поскольку гра­жданское общество стремится к глобализации, а национальное государство скорее является ее препятствием, отмереть должны и социальные сети.

Третий вариант — сохранение статус-кво. Интернет останется многоуровневым феноменом, в котором будут существовать и реальная, и виртуальная социальность.

Однако при любом развитии событий (даже если случится виртуальный откат) сложно переоценить уже произошедшее. Реальная политика все больше становится включенной в киберпространство.

Литература

Войскунский А.Е. Метафоры Интернета. // Вопросы философии, № 11, 2001, С. 64-79.

Цифровой разрыв: факты и мифология // Zhurnal.ru Вестник сетевой культуры // http://www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/digital_divide.html

Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе. Екате­ринбург, 2004 – 328 с.

169

Манан П. Общедоступный курс политической философии. – М.: МШПИ, 2004. - 336 с.

Песков Д.Н. Интернет-пространство: состояние премодерна? // // Полис. - 2003. - № 5 - C. 46-55.

Сморгунов Л.В. Государственное управление в постглобальном мире // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование: политология, экономика, право. Научный журнал. 2009. Том 2. №2. С.79-81.

Сморгунова В.Ю. Феномен политического знания: Монография. – СПб.: Образование, 1996. – 432 с.

Тихонова С.В. Коммуникационная революция сегодня: информация и сеть // Полис. 2007. №3. - С. 53-64.

Тоффлер Э. Революционное богатство / Элвин Тоффлер, Хейди Тоффлер. – М.: АСТ, 2008. – 569 с.

Netizens: On the History and Impact of Usenet and the Internet. Los Alamitos, Calif.: IEEE Computer Society Press, c1997. // http://www.columbia.edu/~rh120/

Berners-Lee T. Long Live the Web: A Call for Continued Open Standards and Neutrality www.scientificamerican.com/article.cfm?id=long-live-the-web

Everard J. Virtual states: the Internet and the boundaries of the nation-state, Routledge, 2000.

Hughes D. The Internet and The Global Prostitution Industry // Cyberfeminism: connectivity, critique and creativity. Spinifex Press, 1999.

Mathiesen T. The viewer society: Michel Foucault's “Panopticon” revisited // Theoretical Criminology. 1997. №1/2. P. 304-325.

Nakamura L. Digitizing Race: Visual Cultures of the Internet. Minneapolis: University of Minneapolis Press, 2008.

Внимание! Данная статья частично основана на более ранних материалах, опубликованных в

Мартьянов Д.С. Эволюция гражданского общества в сети Интернет: от нетизенов к леркерам? // Политические институты в современном мире. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием 10-11 декабря 2010 г., Санкт-Петербургский государственный университет / Под общ. ред. С.Г. Еремеева, О.В. Поповой. – Санкт-Петербург: ООО «Аллегро», 2010. – с. 231-233.

Статья авторов Васецкого и Малькевича (Васецкий А.А. "Новые СМИ" в процессе политической социализации молодежи / А.А. Васецкий, А.А. Малькевич // Упр. консультирование. – 2011. – № 3.) использует материал из нашей публикации 2010 г. без ссылки на него и без кавычек. Авторство данной статьи принадлежит Д.С. Мартьянову. Мысли из данной статьи были заимствованы Малькевичем и Васецким в нарушении этических и юридических норм.